Форум » Разговоры между делом » Мир выжил,потому что смеялся(с) - часть 4 » Ответить
Мир выжил,потому что смеялся(с) - часть 4
Галадриэль: По просьбе Боромира, Гоблина не выкладываем Мир выжил,потому что смеялся(с) Мир выжил,потому что смеялся(с) - 2
Арвен Ундомиэль:
Галадриэль: В прекрасном расположении духа, объевшись сметаны, кот Барсик вышел погулять по карнизу балкона девятого этажа. Двигаясь поступательно, Барсик в конце пути уперся головой в побелку стены. Тут он задумал развернуться, да не удержался на узкой дощечке и стал медленно, но неотвратимо падать вниз. Стороннему наблюдателю было видно, что свободное падение никак не входило в планы кота, ибо тот, инстинктивно взмахнув лапами пару раз (что ему мало помогло), закатил глаза и стал истошно орать, стремительно набирая скорость.Hесколькими этажами ниже покуривал на балконе дядя Федя, волею судеб пересекая своей давно уже не кудрявой головой траекторию полета кота, греясь на солнышке и время от времени сплевывая вниз на маляров, которые по долгу службы находилисьв подвешенном состоянии в люльке у третьего этажа и иносказательно материли дядюФедю. Привлеченный необычным звуком, дядя Федя посмотрел вверх. Сверху, затмив собою солнце, приближалось что-то темное. Через секунду он понял, что это что-тобыло не только темное, но и мягкое.Барсик обхватил голову своего спасителя всеми имеющимися в наличии лапами и, не переставая вопить, от радости выпустил когти. Дядя Федя радости кота не разделил. Hасмотревшись фильмов про пришельцев, он причислил свалившийся сверху объект к разряду неопознанных летающих и от страха заорал еще громче, чем Барсик. Своими отчаянными криками они привлекли внимание тусовавшихся на скамейке во дворе старушек. «Срам-то какой!» — заключила одна из них, затем плюнула и погрозила клюкой куда-то в сторону новостроек. Через пару минут дядя Федя отодрал-таки от лица царапавшегося Барсика и, раскрутив, швырнул пришельца туда, откуда тот явился, то есть вверх. Этажом выше жил-поживал, да добро пропивал слесарь-водопроводчик Забулдыгин, жестоко мучившийся по утрам синдромом хронического похмелья. Сидя на кухне и поглядывая то на часы, то в окно, слесарь размышлял о жизни. В 10.01., напоминая своим поведением и ревом подбитый истребитель, вниз пролетел соседский кот. В 10.03. соседский кот прилетел обратно, застыл на мгновение в высшей точке траектории; расставив лапы в стороны, повертелся вокруг своей оси, напомнив слесарю вертолет Ка-50 «Черная акула», и, не в силах совладать ни с законами физики, ни тем более с законами аэродинамики, продолжил свое падение. Забулдыгин твердо решил бросить пить. Hесчастный Барсик летел вниз, минуя этаж за этажом, и без приключений добрался бы до земли, если бы ему на уровне третьего этажа не попались маляры. Маляры не делали ничего предосудительного. Они красили дом, прикрепив предостерегающую табличку к низу своей люльки, так что прохожий, завернув за угол, сначала получал несколько капель зеленой, либо одну-две более дорогой белой краски и только затем, задрав голову, читал: «Осторожно! Малярные работы!»Барсик, почти не разбрызгивая краску, рыбкой вошел в ведро (все судьи — 9 баллов). Удостоверившись, что жидкость в ведре хотя и белая, но не сметана, кот постепенно начал выбираться наружу. Маляры слышали, как что-то ухнуло им в краску. «Он в нас камнем кинулся», — сказал более опытный маляр и заглянул в ведро. Камень необычной, напоминающей кошачью голову, формы всплыл на поверхность и вдруг открыл глаза. От неожиданности более опытный маляр выронил именную кисточку и со словами: «Изыди! Изыди!» толкнул ведро ногой. Ведро, обернувшись в воздухе два раза (Барсик выбрался из него уже на первом обороте), пришлось почти впору проходившему мимо гражданину, пожелавшему не называть его фамилию, а ставший белым кот, едва коснувшись земли, припустился бежать. Распугав воробьев и голубей, он пересек клумбу и стал шустро карабкаться на первую попавшуюся березу и карабкался по ней до тех пор, пока она не кончилась. А в тенечке под березой шел упорный поединок, играли в шахматы. Пенсионер Тимохин по кличке гроссмейстер схватился в игре не на жизнь, а на бутылку самогона с пенсионером Мироновым. Пронюхав о столь значительном призовом фонде, тут же околачивался дворник и, видя, что поединок неоправданно затянулся, ежеминутно советовал то Тимохину, то Миронову пожертвовать ферзем. Сама же игра выдалась на редкость скучной, и падение Барсика с березы на тридцать восьмом ходу ее весьма оживило. Побуксовав немного на доске и расшвыряв фигуры, кот схватил зубами ферзя черных и бросился наутек по направлению от шахматистов. Первым опомнился дворник, он схватил табуретку и со страшным криком: «Отдай ферзя, гад!» запустил ее вослед улепетывающему Барсику. Статистика показывает, что коты очень легко уворачиваются от табуреток. По данным Госкомстата, вероятность попасть табуреткой с двадцати шагов в бегущего кота, либо кошку, практически равна нулю. В общем, среднестатистический кот легко уходит от стула, другое дело — интеллигент Скрипкин. Трудно сказать, что подумал в этот момент Скрипкин, но крик: «Отдай ферзя, гад!» и удар табуреткой по спине он явно принял на свой счет. Вздрогнув всем телом, взмахнув при этом по-балетному руками и выронив сумку с продуктами, он побежал к своему подъезду так быстро, как только мог, и даже еще быстрее. Барсик, думая приятно провести время, незаметно юркнул в сумку с продуктами. Интеллигент Скрипкин пулей понесся вверх по лестнице (хотя всегда пользовался лифтом) и добежал до девятого этажа (хотя жил на четвертом). Дворник, чувствуя, что как-то все нехорошо получилось, подобрал сумку и решил отнести ее Скрипкину, загладив тем самым перед ним свою вину. Барсик, ощутив, как его подняли и понесли, притворился мертвым, справедливо полагая, что лошадь или ладью ему, может быть, и простили бы, но ферзя уж точно не простят. Дворник поднялся на четвертый этаж и позвонил в дверь, в этот момент кот, притворявшийся до этого мертвым и не двигавшийся, для большего правдоподобия стал изображать агонию. Сумка в руках дворника зловеще зашевелилась, приведя того в неописуемый ужас. Кинув шевелящуюся сумку у двери, почетный труженик метлы ударился в бега вниз по лестнице и об косяк на финише. Подергавшись еще немного для приличия, Барсик прислушался: было тихо, самое время приступать к трапезе. Выплюнув ферзя, кот с пониманием профессионала принялся за колбасу. Минут через двадцать интеллигент Скрипкин, отдышавшись за мусоропроводом на девятом этаже, убедился, что погони нет, и спустился к себе домой. В нескольких шагах от двери валялась его сумка, вымазанная внутри белой краской. Уже в квартире Скрипкин произвел ревизию купленных продуктов. Им было куплено: полкило колбасы, пакетик сметаны и два лимона, а осталось: пакетик из-под сметаны, два лимона (один из них надкусан) и фигура для игры в шахматы. Вне себяот злости на хулиганов, не только испортивших продукты, но и надругавшихся над сумкой, Скрипкин вышел на балкон и выглянул во двор. Во дворе играли в шахматы; черными — пенсионеры Тимохин и Миронов, белыми — дворник, имевший до этого мало игровой практики и путавшийся в фигурах. Тимохин передвинул заменявшую пропавшего ферзя перевернутую ладью, а Миронов произнес: «Вам шах». «Вам мат!» -взвизгнул интеллигент Скрипкин и запустил черно-белого ферзя из-за укрытия. Злополучный ферзь шлепнулся в центр доски и разметал остальные фигуры в радиусе трех метров. Страшный крик дворника: «Убью!» застал Барсика на крыше, куда тот забрался пообсохнуть. Сохнуть было скучно, лапы прилипали к теплому гудрону, и кот стал тереться правым боком об антенну, которую вчера целый день устанавливал один из жильцов. Антенна благополучно упала. В поисках чего-нибудь, обо что можно обтереться, горе-десантник, на сей раз по лестнице, спустился вниз и вышел во двор. То, что надо висело на бельевой веревке — старый плед. Барсик повис на пледе и стянул его на землю. Это безобразие видела хозяйка пледа, живущая на восьмом этаже старуха, необщительная, злобная, но все же не без некоторого шарма, придаваемого ей старческим маразмом. «Эва, чего удумал», — сказала старуха и стала отпугивать кота криками «Кыш!» и «Шиш!», но разве это могло напугать Барсика! Hаоборот, он перевернулся на спину и начал елозить по пледу. Старушенция принялась свистеть, но вместо свиста у нее вышло непонятное шипение, то самое шипение, которое наводило соседей на мысль, что выжившая из ума старуха где-то раздобыла змею. Hе преуспев в свисте, хозяйка пледа, подаренного ей еще на свадьбу, взяла швабру и, размахнувшись насколько позволял радикулит, запустила ее с восьмого этажа. Швабра, просвистев мимо маляров, воткнулась в землю в нескольких шагах от Барсика, тот посмотрел вверх, затем резко подпрыгнул и сделал это вовремя: вторая швабра глухо стукнула по пледу. «Ах ты, паразит, ах ты, окаянный», — запричитала старуха, но окаянный паразит, по своему опыту зная, что у бабки в наличии имелось всего две швабры, развалился даже в несколько неприличной позе. Насчет количества швабр Барсик был абсолютно прав, но он ничего не подозревал об арсенале валенок. Ехидно улыбаясь в предвкушении мести, бабка размяла руки, поделав вращательные движения, и дала залп тремя валенками подряд. Все три валенка попали в цель, один из них даже в Барсика. Другой, срикошетив от головы опытного маляра, застал врасплох его ученика, третий же валенок плашмя ударил по спине дворника, который, надегустировавшись призового самогона, устал от интеллектуальных игр и отдыхал неподалеку в песочнице. Оба маляра выругались грязными словами, а дворник проснулся и затянул песню. Барсик же дал деру. Бабка по случаю столь удачного броска издала победный клич, подражая Тарзану. Девятиклассник Петя привязал к велосипеду бульдога по кличке Наполеон, а сам отлучился в магазин за хлебом. Наполеону было велено сидеть на месте, но инстинкт, который пробудило в нем стремительное перемещение кота в пространстве, был слишком силен. И вот они уже бежали трое: Барсик, Наполеон и велосипед, последний бежал неохотно, о чем громко звенел. Иван Иванович Сидоров вместе со своей дочуркой ходил купить ей что-нибудь приятное ко дню рождения; счастливые, они возвращались домой. Дочка сжимала в руке японскую игрушку «тамагоччи», а Иван Иванович нес на вытянутых руках огромных размеров торт. Тут им дорогу пересек кот. Девочка крикнула папе: «Осторожно, кошка!», а потом «Осторожно, собака!», на что Иван Иванович благодушно ответил: «Да я вижу», затем зацепился за поводок Наполеона, но не упал пока, а забалансировал тортом, подпрыгивая на одной ноге, и удержался бы, если б не подоспел велосипед. Словно вражеский дзот накрыл собой Иван Иванович только что купленный торт. Некоторым прохожим ситуация показалась комичной и они засмеялись, но сделали это напрасно, поскольку Иван Иванович мужчиной был крупным. Поднявшись, он не стал вдаваться в подробности, а начал раздавать оплеухи направо и налево. Минут через десять он закончил раздавать оплеухи и перешел на пинки. Больше всех досталось Стекляшкину, который открыто возмущался и все хотел выяснить, по какому праву его пинают, и девятикласснику Пете, прибежавшему на шум и поинтересовавшемуся у Иван Ивановича во время короткой передышки, не видел ли тот его велосипед и собаку. Уже под вечер, устав от дневной суеты, кот Барсик поскреб лапой дверь родной квартиры номер 35 на девятом этаже. Его впустили домой, и девочка Лена, к которой он относился с почтением, потому что она обычно выпрашивала для него у родителей сметану, только всплеснула руками: «Он на этот раз весь белый!». Смирившись с тем, что в наказание его будут мыть, Барсик понуро опустил голову. Через два часа, так и не отмытый, кот сидел на коленях у хозяйки, которая гладила его и приговаривала: «Hу, где же та был? Я переживала, думала, ты разбился». Как хорошо и уютно было дома, Барсик тихонечко мурлыкал от удовольствия и в благодарность за то, что его гладят, и думал: «Почему некоторые люди такие добрые, а некоторые злые?» Hочь спустилась на город, бережно укутав мягким покрывалом темноты улицы, дома, деревья. Все спали, спал и герой нашего короткого рассказа, свернувшись калачиком на подоконнике. Hа улице было спокойно, прохладно и хорошо, и где-то в тишине изредка раздавалось стрекотание кузнечиков. Звезды безмолвно перемигивались в вышине, а месяц глядел сверху на спящий город и умилялся. Была тихая летняя ночь, а завтра… завтра будет новый день. отсюда
Галадриэль: «Тишина в классе!» - в дверях возник рассерженный Илуватар. Аккурат над его головой, к счастью, пока незамеченное, зависло чучело орла, еще секунду назад с громким клекотом носившееся по кабинету, повинуясь командам Манве. Тулкас и Мелькор, только что сосредоточенно лупцевавшие друг друга, волшебным образом оказались на своих местах в разных концах класса: Тулкас – мрачно ощупывая лицо в попытках понять, есть ли под глазом фингал, Мелькор – радуясь, что этот раунд остался за ним. Намо спешно спрятал под парту брошюрку по астрологии и хиромантии, Ниенна сунула в портфель слезливый дамский роман. «Алкар, Тулкас! Опять подрались?!» - грозно вопросил Эру. За его спиной Манве незаметно левитировал к шкафу чучело орла. Тулкас нахмурился, Мелькор ковырял карандашом в зубах, нагло глядя на Илуватара и игнорируя вопрос. «Алкар, я кого спрашиваю?!» Мелькор отложил карандаш и скрестил на груди руки в шипастых браслетах. Чучело орла тем временем с тихим стуком опустилось на шкаф – Манве облегченно вздохнул. «Алкар!» «Меня зовут Мелькор.. папа!» «Я не обязан запоминать все твои идиотские прозвища!» - рассвирепел Эру – «И, скажи пожалуйста, кто сегодня утром разбил две лампочки в холле?! У меня есть версии!» «Это был Мелькор, папа!» - тут же заложила Старшего Айну Варда. «Спасибо, Варда, я знаю» - ласково кивнул ей Илуватар. Варда зарделась и поправила косички. Манве украдкой оглянулся на брата и виновато пожал плечами – они с Мелькором никогда особо не ссорились, и если бы не Варда, пожалуй, были бы друзьями. «Что ты можешь сказать в свое оправдание?» «Я, вообще-то, только одну лампочку разбил» - хмуро заявил Мелькор. «Это правда. Вторую Ороме грохнул, из рогатки» - подтвердил честный Намо. Ороме потупился. Эру вздохнул – ругаться на обычно послушного отличника Ороме ему не хотелось. «Так. Ладно. Меня больше интересует, откуда в школьном саду грядка с коноплей?! Это чья работа?!» «Это я ставил опыты по генетике растений!» - нахально заявил Мелькор. «В одиночку? Что-то не верится!» - прищурился Илуватар – «Йаванна?» «Ну..да..я, да… и Ирмо.. мы правда опыты ставили!» - смутилась Валиэ. «Чья идея-то была?» - поинтересовался Эру. Йаванна виновато оглянулась на Мелькора. «Понятно» - вздохнул Илуватар – «Эх, Алкар, что же мне с тобой делать?!.. Голова хорошая, а все дурью маешься!» Мелькор пожал плечами. «Так. Ирмо! Почему спишь на занятии?!» «Ему вообще-то положено!» - Мелькор неожиданно встал на защиту Ирмо (после совместных опытов над коноплей он проникся к тихому Айну симпатией) – «И, кстати, я не заметил, что у нас урок!» «А с тобой, нахал, мы еще поговорим после занятия!» - пообещал ему Илуватар. «На здоровье!» - подумал Мелькор, незаметно роясь в кармане в поисках маленького камешка, которым собирался запустить в затылок Варде – «..Это ты еще не знаешь про секретную делянку конопли, табака и опийного мака!» (с)Mad-MindMaster-Max
Арвен Ундомиэль: Галадриэль Супер! перекур))) хыхыхы, причесончик! "стучите, прежде чем войти" )))) хм))) что же с ним делают?! )))) "йа спайдермен!"
Селахи: Урук в телефонной будке - жесть))
Галадриэль: Дооо.... Представляю себе рожи тех, кто увидел это чудо в телефонной будке
Арвен Ундомиэль: Гыгыгы! Чаво нашла!!! найдено тут ПЕСНЬ ДЕВЫ, ПЛЕНЕННОЙ НАЗГУЛОМ. Я сижу в ужасной башне, Ни комфорта, ни услуг; Похититель — назгул страшный — Все твердит, что он мне друг. Руку с сердцем предлагает, Говорит: “Я Вас люблю!” Жутко воет и вздыхает, Я в ответ посуду бью. Чай на стены выливаю, Обзываюсь на бегу; Мой характер — скверный, знаю! Но иначе не могу. Только призрак сей несчастный Умоляет не шутя… То завоет в муке страстной, То заплачет, кaк дитя. Тронул за душу, признаться, Тут не выдержит любой. Я гляжу: а может сдаться? Не такой уж он плохой… И фигурой дюже статный, И красивые глаза… Да к тому же мой характер Терпит целых три часа. А ведь мог давно уж плюнуть, Жизни запросто лишить: Или канделяброй стукнуть, Иль подушкой задушить. Джентельменов нынче мало, Ну а этот — хоть куда… Поору часок, пожалуй, А потом отвечу: “Да!” Соглашусь — решила точно, Но в ответственный момент Все испортил, кaк нарочно, Посторонний элемент. Вот оно — мое несчастье: Рыцарь вырос у ворот. И назгула в одночасье Вынес пятками вперед. И, совсем меня не зная, Просит их супругой стать… Ха! Вот возьму и дам согласье,- Будет знать, кaк дев спасать. 2. ПЕСНЬ НАЗГУЛА, ПЛЕНИВШЕГО ДЕВУ Я в высокой черной башне Одиноко, тихо жил. Все бы ладно, нo однажды Я девицу полюбил. Только я ведь назгул скромный, Сватовство мне не к лицу — Я украл ее из дому, Чтобы повести к венцу. В лучшей комнате с былконом Я девицу поселил, В соответствии с каноном Руку с сердцем предложил. Той минуты ждал я годы, Я нашел свой идеал… Но девица эта с ходу Мне устроила скандал. Перебила всю посуду, Все поставила вверх дном. Этот день я не забуду — Стала жизнь кошмарным сном. Ведь меня такие бури С детских лет вгоняют в дрожь; Романтической натуре Это все — кaк в сердце нож. Ведь она меня без шума Может просто порешить: Или канделяброй стукнуть, Иль подушкой задушить. А вo мне ведь злобы мало, Я ответить не решусь… Подожду часок, пожалуй, А не замолчит — убьюсь. Застрелюсь — решил я точно, Но в ответственный момент Подвернулся, кaк нарочно, Посторонний элемент. Вот оно — мое спасенье: Рыцарь вырос у ворот… Но меня он, к сожаленью, Вынес пятками вперед. Он сейчас девице скажет: ”Согласись супругой стать!” Ох, она ему покажет, Будет знать, кого спасать. 3. ПЕСНЬ РЫЦАРЯ Под высокой черной башней Я в раздумии сижу. Вызвать назгула мне страшно, Третий час я здесь брожу. Из окна несутся вопли, Тихий вой и громкий звон. Это дева бьет посуду, Это назгулячий стон. Битва с назгулом несчастным Мне ни капли не нужна. Но сидит девица в башне, Призраком полонена. И они друг друга скоро Могут просто порешить: Или канделяброй стукнуть, Иль подушкой задушить. Где в семье мужчина главный, А у нас матриархат. Пол прекрасный, хоть и слабый, С языков их каплет яд. У меня сестра — тиранша, Уж о матери молчу. Я всего лишь рыцарь слабый И жену себе ищу. Все девицы, что я видел, Могут петь и вышивать. Мне ж нужна подруга жизни, Чтобы домом управлять. Я о деве в ее доме Долго справки наводил: Вся родня ее так рада — Деву назгул полонил. У нее такой характер — Разьве барлогу под стать. Вот бы мне жену такую, Чтобы ближних укрощать. Вызвать назгула мне страшно, Но другой страшнее путь. Как домой мне возвращаться? Мать с сестрой опять побьют. Вызов брошу — это точно, Но в ответственный момент Подвернулся, кaк нарочно, Посторонний элемент. Назгул с круглыми глазами Вылетает из ворот, И его я с перепугу Вынес пятками вперед. Разьяренную девицу Я прошу супругой стать. Будут знать мои родные, Как меня жениться слать! МОНОЛОГ АВТОРА Я сижу себе, мечтаю, На Луну в окно смотрю, То ли песню сочиняю, То ли просто так дремлю. Кликну Музу — ни в какую! — Видно, подалась на Юг. Мне бы тему счас любую, Иль хотя бы просто глюк. Полчаса уже страдаю, В голове ни строчки нет. Я с трудом соображаю И пишу какой-то бред. Вдруг негаданно-нежданно Раздается чей-то стон — Появился призрак странный И куда-то делся сон! Чья-то тень передо мною, С непривычки — просто жуть. И под бледною Луною Слезы капают на грудь. Кто же так довел беднягу? Кто ж его развоплотил? Кто дерзнул на это хамство? У кого хватило сил?! Предо мной минут пятнадцать Этот призрак тихо выл. Наконец, cквoзь вой признался, Как ужасно он почил. Полюбил, мол, как-то деву, Но такой она была, Что прекрасного назгула До инфаркта довела. Он б от девы отказался, И любовь свою забыл. Только рыцарь тут попался И его развоплотил. Знал ведь воин ту подругу, Так что мог и не спешить. Каждый может с перепугу И назгула порешить. Призрак мстить не собирался, Но расстроен был до слез: Первый раз в любви признался — И уже такой курь+з. Грустным было расставанье, Он успел лишь попросить Всем назгулам в надзиданье Песнь об этом сочинить. Все кaк есть я изложила, А теперь в тоске сижу: Вдруг сюда примчится дева? Что я ей тогда скажу?!
Арвен Ундомиэль: Продолжение... МОНОЛОГ МАТЕРИ РЫЦАРЯ От высокой черной башни Воротился мой сынок И невесту привиденья Он с собою приволок. От сыночка я, признаться, Этой прыти не ждала. Это ж надо так влюбиться, Чтоб зарезать назгула! У сыночка-остолопа Хорошо одно — жена. Сразу видно, что достойна Плана нашего она. Только вот беда: невеста Может мужа порешить, Или канделяброй стукнуть, Иль подушкой задушить. Знать, от назгула замашки Девушка переняла. Может, перевоспитает Мужа своего она? Вывод ясен — в гувернантки Надо назгула нанять, Или лучше в башню дочку На неделью отослать. А потом я постараюсь Барлога на ней женить… Хоть один мужчина будет Наконец-то в доме жить. ХОР РОДНИ ДЕВЫ В нашем старом-добром замке Поселилася беда: Из далекой заграницы Деву привезли сюда. Нам она родня, конечно, Против факта не попрешь… Но, признаться, эта дева Целый клан вгоняет в дрожь. Перебила всю посуду, Все поставила вверх дном. Этот день мы помнить будем: Стала жизнь кошмарным сном. Мы — народ могучих войнов. Но такое опекать… Чтоб избавиться от девы, Души можем мы продать! Из высокой черной башни Как-то назгул прискакал И строптивую девицу, Наконец, в полон забрал. Мы беднягу пожалели, Выпили за упокой — И в окрестности той башни Мы не ступим ни ногой. Дева назгула, конечно, Не замедлит порешить: Или канделяброй стукнуть, Иль подушкой задушить. Если стены этой башни Не обрушатся тотчас — Может, дева там осядет, Может, позабудет нас? Говорят, какой-то рыцарь Хочет деву замуж взять… Кошмар! Ведь придется срочно ехать И несчастного спасать! ДУЭТ КАНДИЛЯБРА И ПОДУШКИ (КРИТИЧЕССКИЙ) Нынче барды расплодились, Жить спокойно не дают. Как бездарно сочиняют — так бездарно и поют. Не дал Бог воображенья И таланта не припас. Так вo всех своих твореньях Пишут гадости про нас. С появленьем каждой песни Все пытаемся понять: Как из одного изврата Можно столько написать? Чтобы дать отпор всем монстрам С громким именем “поэт”, Мы сплотились и создали Свой критический дуэт. Мы всегда служили миру, Кто бы стал предполагать, Что орудием убийства Нам двоим придется стать. За подобные творенья Их самих бы порешить: Или канделяброй стукнуть, Иль подушкой задушить. Кто мешал девице этой На подушке сладко спать? Иль при свете канделябра МИРНО книжку почитать? Нет ведь, надо бить посуду, Делать пятна на стене, Создавая всем проблемы: И назгулу, и себе. Миру издавна служило Менестрелей мастерство. А они же наставляют. Как прикончить и кого. Вроде мирные артисты, От людей не отличишь — Настоящие садисты, Коль получше разглядишь. Если кто еще решится На убийство нас склонять, Тут же в ярости примчимся, И ему не сдобровать. МОНОЛОГ ЗАМКА Я — старинный черный замок, Много видел за века, Но такой, признаться, драмы Не видал еще пока. Знают все: у стен есть уши. Слава валар — не глаза, Я и так почти разрушен, Мне ж переживать нельзя. В башне назгул поселился, В общем, неплохой жилец, Но в девицу он влюбился — И спокойствию конец. Притащил ее он в башню. Разрешенья не спросил. Третий час там шум ужастный, Мне держаться нету сил. Ну зачем же чай на стены, Ну зачем сервизом в пол? Все же замок я почтенный, Мне трехсотый год пошел. Поимейте уваженье — Ну зачем же так орать! Не видать мне избавленья — Вот посуду бьют опять. Не видал такого прежде, и не знаю. чья возьмет, Но всего одна надежда Развалиться не дает — Что друг друга назгул с девой Могут просто порешить. Или канделяброй стукнуть, Иль подушкой задушить. Развалюсь — решил я — точно! Но в ответственный момент Подвернулся, кaк нарочно, Посторонний элемент. Вот оно — мое спасенье — Рыцарь вырос у ворот И несчастного назгула Вынес пятками вперед. Он сейчас девице скажет: ”Согласись супругой стать!” Увези ее подальше! Замки надо охранять! МОНОЛОГ НАЗГУЛОВЫХ ПЯТОК Мы хозяина носили Много лет и много зим, Мы обувки не просили, Доверял он нам одним. Долго с ним мы вместе жили, Не мешая никому. Верой-правдой мы служили Лишь назгулу одному. Как-то раз нам жарко стало, Жгло, ну просто кaк огнем. Догадались мы в чем дело — Назгул страстью распален. Приволок девицу в замок, Руку-сердце предложил. И ковер пушистый самый Ей под пятки постелил. Ну, чего ей не хватает?! Нет, устроила скандал! Неужель не понимает, Что хозяин ей сказал? Пол вибрировал от воплей, Замок трясся и дрожал. Уши назгула засохли, В пальцы ног ушла душа. Ой, хозяин, дело худо! Надо пятки уносить. Снова мирно жить мы будем, А девицу — порешить. Он бы сделал так, конечно, Но в ответственный момент Появился друг сердечный — Посторонний элемент. Что такое происходит? Рыцарь вырос, словно гриб. Молча назгула выносит Вперед нами, паразит. Когда нами дверь открыли, Не смогла душа стерпеть, Мы и то едва не выли, Ей ж пришлося отлететь… Мы на все смотрели снизу Не могли никак понять. Как из-за любви несчастной Можно так переживать?! И, наконец: МОНОЛОГ ЧЕРТА, КОТОРЫЙ ДЕРНУЛ ВСЕХ НАС ПИСАТЬ ЭТИ ИЗВРАТЫ Я в своем аду прекрасном Одиноко как-то жил, Клиентуру ждал напрасно — И на Землю поспешил. Отыскал там менестреля: Вот бы мне такого в ад! Сочиняет еле-еле, А считает, что талант! Этот — мой и прочь сомненья, Только вот еще напасть: Менестрель-то с самомненьем, Может в ад и не попасть. Ведь раскается, замолит, Грех-то вроде небольшой, И отправится на волю С простветленною душой. Как же светлого такого Мне к себе заполучить? Выход найден! Право слово, Вот теперь начнет грешить! Принеси ему ты песню, Муза, милочка моя, Чтоб, кaк станет поизвестней, — Обстебали все и вся. Чтоб на каждое словечко Написали барды стеб И поэта-самоучку, Доведя, загнали в гроб. Или так, чтоб он в смятеньи Грех великий совершил: Канделяброй их бы стукнул Иль подушкой задушил. Принесет мне славу, знаю, Эта выходка, друзья, Ведь пол-года наблюдаю И со счета сбился я. Сколько ж душ ко мне навечно прямо в пекло загремит: Стебщики — за бессердечность, Ну а бард — за суицид! Лишь одно мне спать мешает: Вдруг они, когда придут, Мне в отместку порешает
Келеборн: А-а-а-а *свалился под стол от хохота* Правда, назгула невольно жаль
Гимли: Сайт есть такой click here Если вкратце - здесь выложены реальные цитаты из разных переводов Хоббита и ВК
Гэндальф: Гимли Нельзя так смешитть...
Арвен Ундомиэль: Улыбнуло)) http://s45.radikal.ru/i110/0809/b4/022b7ba21a75.jpg
Трандуил: Гимли пишет: здесь выложены реальные цитаты из разных переводов Хоббита и ВК На картинке с кольцами нарисовано 5 гномьих колец. Нажгли бородатых-то..
Гимли: Арвен Ундомиэль пишет: Улыбнуло)) У него лицо такое.... ....замученное))))))))Бедняга))) Трандуил пишет: Нажгли бородатых-то.. В смысле?
Трандуил: Гимли пишет: В смысле? В смысле, что вам колец было дадено в количестве 7 (семи) штук.
Арагорн: совершенно случайно наткнулся х) http://www.youtube.com/watch?v=9ZdbYId3SHM&feature=related
Король-колдун: Ужс какой. . .
Пиппин Тук: Может уже было не знаю. Но, сегодня под куполом цирка поющий Леголас! Причем поющий под хоббичью музыку и совершенно трезвый... кажется http://www.youtube.com/watch?v=XS74PXIYX3w
Король-колдун: Видел как-тр, крайне жестоко
Арвен Ундомиэль: Как бы выглядели на экране приключения Гарри Поттера и Ко, если бы за режиссуру взялись: Майкл Бэй: это... был бы сплошной квидич! Все летали бы на метлах, а те бы превращались во что-нибудь... Джеймс Камерон: главный герой впилился бы в корабль на Темзе, что в самом начале фильма. И оставшиеся два часа Гарри спасал бы людей с тонущего судна. Братья Вачовски: за Поттером бы пришла огромная толпа дементоров... или один маленький заZIPованый. Никита Михалков: Поттер бы был удалым юнкером на метле под хохлому. Энг Ли: у Гарри с Роном была бы трогательная и нежная мальчишеская любовь... Уве Бол: полный шлак, дешевые совдеповские метлы за 5.50 и провал в прокате. Сергей Эйзенштейн: колоссальная ч/б драма, рассказывающая про революцию в магической школе. Тинто Брасс: Поттер творит чудеса с Гермионой два с половиной часа экранного времени...)) Джордж Лукас: метлы летали бы в вакууме и шумно взрывались, мантии были бы коричневые, а волшебные палочки приходилось бы гасить, прежде чем класть в карман. А у Вольдеморта была бы красная волшебная палочка. Стивен Спилберг: в квиддич играли бы на летающих тарелках, кубок огня искали бы в древнем индийском храме с кучей ловушек и выпадающих трупов, а вместо сладостей в Хогвартс-Экспресс продавали бы сушеных тараканов и обезьяньи мозги. Дэвид Линч: история началась бы с трупа Гермионы, Гарри и Рон закусывали бы тыквенный сок пончиками "донатс", а Хагрид укрощал бы песчаных червей, оберегая их от Волдеморта, поставившего на поток подпольную продажу пряности с торговой маркой "черная метка". В конце все поняли бы, что Хогвартс-экспресс всегда идет в ад, а Гарри стал бы великим пророком магов, поселившихся в пустыне, образовавшейся на месте Хогвартса, когда развеялся мираж... Терри Гильям: Поттер и Уизли весь фильм колются и нюхают... бродят по пустыне и отмахиваются от гигантских мух и каракатиц... Последняя сцена - в Отделе Тайн Министерства - все долго лупятся пузырьками, потом выясняется, что кругом - кокаиновый порошок по колено... все бродят, радостно валяются в нем... от передоза помирает Сириус - всем глубоко пофиг, потому что у Гарри вырос крокодиловый хвост. Джерри Брукхаймер и Гор Вербински: был бы сплошной и нескончаемый бабах... много бабах... Близнецы Уизли бабахали бы всем чем ни попадя на протяжении всего фильма. Потом у ГП началось бы размножение личности, погоня за орешком-пророческим шариком... Вольдеморт бы плавал на раздолбанном корабле, щелкал клешнями (или что там у него выросло бы). Долорес Амбридж носила бы парик и пила бы чай не только в своем кабинете, но и таскалась бы с ним по всему Хогвартсу... Много повешенных гриффиндорцев... Сергей Бондарчук: был бы продемонстрирован ВЕСЬ многомиллионный Лондон, ВЕСЬ густонаселенный Хогвартс... В "Армию Дамблдора" записалось бы несколько тысяч человек - очередь которых была бы показана во всех подробностях... Битва в Министерстве - с артиллерией, редутами, пушечным дымом и стоящими на пригорочках Вольдемортом и Дамблдором. Андрей Тарковский: Гарри, думая, что попадает в Орден Феникса, оказывается на космическом корабле, где его весь фильм донимают призраки мертвых родителей. В конце к ним присоединяется призрак Сириуса Блэка. Вес Кравен ("Кошмар на улице Вязов"): Министерство - это старая заброшенная бойлерная, Хогвартс - тоже старая заброшенная бойлерная с множеством капающих труб. Вольдеморт - в полосатом свитере и шляпе - вместо лезвий на руке - волшебные палочки... Троица бродит, спотыкается и бесконечно ждет появления Темного Лорда... все визжат и падают... Альфред Хичкок: Гарри все время бы оказывался в темной загадочной комнате, из которой нужно выбраться... через окно - без метлы! На карнизе свирепые голуби совы, которые пытаются заклевать его насмерть. Из-за угла злобно хихикает Вольдеморт... ПиДжей: Вольдеморт построил огромную электроподстанцию, сидит на ее крыше под видом Супер-Глаза и мучает Поттера страшными видениями. ГП таскается со всем Хогвартсом по лесам, по долам... Дамблдор периодически отгоняет балрогов и жахает искрами. Квентин Тарантино: из волшебных палочек градом сыпались бы пули, и эффектно отваливались обоймы. Большую часть персонажей со специфическими шуточками поубивали бы еще в первой серии, и никто не ощутил бы сильной потери. Рон и Гермиона, приняв магического порошка, зажигали бы на школьном балу, а Гарри в конце раздобыл бы философский камень, превращающий рулоны туалетной бумаги в в чемоданы набитые долларами с непереписанными в банках номерами. Марк Захаров: Хогвартсом заведовал бы граф Калиостро, барон Мюнхгаузен преподавал бы защиту от темных искусств, отстреливая боггартов в дымоходах и превращая их в смешных (и вкусных) зажаренных уток, Гарри отправился бы «Убить Василиска», Филч сетовал бы на наследственность: «все они, тираны, деспоты, самодуры…», а фильм назывался бы «Маггловское чудо». Александр Роу: Хогвартс стоял бы на курьих ножках, почту разносили бы серые волки, в квиддич играли бы, гоняя в ступах, Хагрид охранял бы Змеев Горынычей как редкий исчезающий вид, смерть Волдеморта однажды сварили бы всмятку на завтрак, а у Снейпа была бы костяная нога. Стенли Кубрик: это была бы загадочно-символическая лента с Хогвартсом, вращающимся на орбите, квиддич устраивали бы на борту космической станции, просто отталкиваясь метлами от стенок, Хогвартс-экспресс оставлял бы за собой мощный "инверсивный след", а Волдеморт пытался бы коварно повернуть эволюцию вспять, но время вспять не повернуть... Эльдар Рязанов: фильм наполовину состоял бы из празднования Рождества с энтузиастами магической самодеятельности, наполовину из ругани из-за гаража для драконов и гиппогрифов, а еще у Макгонагалл был бы служебный роман с профессором Люпином, который бы распевал "Тихо вокруг, только не спит серый волк..."
полная версия страницы